У власти ни родни, ни друзей нет - Ричард Евгеньевич Артус

— Ты, имеешь в виду, этого слащавого скандинава, на которого не только женщины, но и мужики засматривались. Так сказать любимца пантеона?

— Угу. — Соглашаясь, мотнул тот головой.

— Что то, я все равно связи не улавливаю. Видно твои тараканы, быстрее моих, сейчас бегают в голове. — Почесал Кащей свой затылок. — Он-то здесь, каким боком пляшет? — Непонимающе уставился он на Андрея, но немного подумав, ткнул в него пальцем. — Бальдр славился тем, что его нельзя было убить, и от нечего делать, эти суровые боги развлекались тем, что расстреливали его из лука. Локи это дело надоело, и он решил подшутить. Как всегда, в своем духе, и подсунул стрелу, которая Бальдра все-таки кокнула. Ты хочешь сказать, что это та самая стрела и есть?

— Не знаю. — Честно признался Андрей. — Только, почему она в логове убийц хранилась, да еще под присмотром ифрита? Ведь не в зубах же он ей колупался? Может, это и не та стрела, но может, она с похожей функцией? И тоже бога поразить способна?

— Должен согласиться, логика в твоих рассуждениях есть. — Теперь Кащей смотрел на стрелу, которую держал в руках Андрей, с опаской. — Надо бы ее, от греха подальше спрятать, а то потеряешь еще, а какой-нибудь умник найдет, да и запулит ее, нам в мягкие телеса. Нам, и без нее, головной боли достаточно. На земле уже давно, важные дела заждались, а мы тут дурью маемся.

— Так дай Глафире то, что она хочет, и больше маяться не будешь.

— Да будешь. — Отмахнулся Кащей. — Еще как будешь, да не один раз. И дело тут, не в деньгах, или доме, а в том, что. Представляешь, какой это геморрой, эту ее свиту на землю перетащить? А главное, как сделать так, чтобы их никто не заметил?

— Да вроде особо напрягаться не придется. — Пожал плечами Андрей. — Бяку можно под кошку большую переделать. Тем более что он оборотень, и сам потом эту форму принимать сможет. Во всяком случае, я так думаю. Тихушнику невидимкой ползать, как нам с тобой дышать. Тоже вроде никаких проблем. Ну а Жижеча в какую-нибудь одежду задрапируем. Мало ли чудиков в балахонах ходит. — Предложил он Кащею варианты. — Про Татушку и упоминать нечего, его и здесь мало кто замечает.

— Ну да, вроде все просто. — Недовольно повертел головой Кащей. — А как мы их в Италию перетянем? Особенно Тихушника.

— А в Италию нам на кой надо? — Уставился на Кащея Андрей.

— Как, на кой? — Разозлился Кащей. — А Старца кто добивать будет? Или ты думаешь, что он нас в покое оставит? Да даже если бы и оставил, дела нужно все равно доводить до конца.

— Да ладно и тут что-нибудь придумаем. — Беспечно отмахнулся Андрей. — Вечно ты проблемы раздуваешь.

— А тут и раздувать не надо. — Огрызнулся Кащей. — Вот все умотаем, а кто замок охранять останется?

— Пенелопа.

— Пенелопа говоришь. — Хмыкнул Кащей. — Ей теперь веры мало. Она, видите ли, свободна. Вот возьмет, и умотает к себе на гору драконов, а замок совсем без защиты останется.

— Слушай, на тебя не угодишь. Все тебе не так, и все тебе не этак. — Махнул на Кащея рукой Андрей, и, развернувшись, направился к выходу из зала.

— А мне не надо годить. — Крикнул тот ему в спину. — Мне надо чтобы все по уму было, моему конечно. — Добавил он уже тише, и посунулся следом.

На кухне, куда пошел Андрей, они застали Глафиру, со всей ее компанией. Здесь были даже василиски, увлеченно хрустящие разбросанными перед ними костями, и мало обращающими внимание, на оживленную беседу. Разговор, правда, прекратился, как только туда вошли Андрей с Кащеем.

— Ну, чего притихли, заговорщики. — Широко улыбнулся Кащей. — Вроде бы обо всем уже договорились. Так что заканчивайте шептаться, пора за работу приниматься. Если уж вам так приспичило по земле погулять, ну так тому и быть. Бог с ним, что замок совсем без защиты останется.

— Почему без защиты? — Тут же отозвалась Пенелопа. — Мы с Жижечем тут остаемся. Или ты считаешь, что этого мало?

— Вполне хватит. — Лицо Кащея расплылось в улыбке. — Я вам даже связь с нами налажу. Сможете клуб кинопутешественников смотреть.

— Чего? — Изумленно все вылупились на Кащея.

— Проехали. — Отмахнулся Кащей. — Кто не понял, тому Глафира объяснит. — От поднявшегося настроения его так и распирало, и он продолжил удивлять присутствующих. — Так, а тебя Жижеч, я подымаю в звании. Отныне, ты капитан дворцовой стражи, и отвечаешь за все дела в замке. Почетная и ответственная должность. Смотри, не подведи меня и Глафиру. — Он кинул быстрый взгляд на удивленно моргавшую девушку. — А теперь быстренько перекусим и за работу. Дел невпроворот и еще много чего успеть сделать надо.

2

То, что является важным сегодня, развеется завтра, как дым…

В чем была причина предательства детей? Не знаю, да, и навряд ли кто узнает. Воистину, чужая жизнь потемки. Попытка разобраться в чужих мыслях, по моему просто пустая трата времени. Но последующие за смертью Святослава события, ничего хорошего не принесли его сыновьям. Вернее, двум из его сыновей. Не знаю, может это была кара богов, может просто стечение обстоятельств, приведшая к таким последствиям. Если раньше, кто-нибудь из небожителей, время от времени и заглядывал на огонек, то теперь даже от Велеса не было вестей. Не скажу, что я сильно переживал по этому поводу. Я наслаждался спокойной жизнью. Рядом были Ирма, мой сын Ростислав, и близкие мне люди. О чем еще может мечтать человек? Быть может, для кого-то этого будет мало, но я не привередлив, так что мне, моих малых житейских радостей, хватало с избытком. И если честно, то было абсолютно наплевать, что происходит в Киеве, или Новгороде. Хотя, тут я немного слукавил. Конечно же, я был обо всем, что в княжествах происходит, осведомлен. Купцы, что сороки, вести по землям разносят. Впрочем, и без них было понятно, что после смерти Святослава, в Киеве правил, не столько его сын Ярополк, сколько Свенельд. Власть, штука страшная. Не совладав со своими амбициями, Лют, сын Свенельда, находясь на земле Древлян, повел себя не лучшим образом. Олег, брат Ярополка, и князь Древлянский, не стал терпеть обиду, и приказал убить Люта. Свенельд, горел отмщением, но только что, горел. Самому укусить Олега, зубы не выросли. Влияние влиянием, но дружина идет за князем, вот он, бедолага и метался.

— Негоже княже, такие обиды прощать. Сегодня лучших людей Киева за просто так режут, а завтра и на